Куратор Забуза посмотрел на меня, и в его взгляде промелькнуло так много всего, что я даже не стал пытаться понять его. Да и не до того мне сейчас было — нужно было двигаться, восстанавливать кровообращение.

Мы вышли на улицу.

Даже странно было увидеть солнце на небе и колючий кустарник на своём месте.

И тем не менее, рука сама легла на ножны — да-да, меня так же обернули простынёй и помогли сунуть за пояс сюрикены и нож. Я теперь с ними ни за что не расстанусь!

Забуза подошёл к кустарнику и уже привычно направил на него электрический разряд. Появилась дорожка, и мы пошли.

Мне было всё равно куда. Я бы с большим удовольствием сейчас полежал бы, но, как сказала Ёсико, тогда мне светила бы лаборатория. А в мои планы попадать туда вообще не входило. Во всяком случае не в качестве подопытного.

Забуза держался рядом. Но вопросов не задавал, и я был благодарен ему, потому что на разговоры сейчас у меня сил не было совсем.

Мы шли по кустарнику, и в какой-то момент мне показалось, что ветки тянутся ко мне. Но не чтобы уколоть, а, чтобы прикоснуться. Как к своему.

Решив, что у меня глюки от лечения Макото, я тряхнул головой и сосредоточился на том, чтобы идти самостоятельно и не падать.

Вышли из кустарника мы около столовой.

Послышались воодушевлённые крики — вчерашнее отсутствие ужина плюс стресс, когда пришлось в спешном порядке учиться преодолевать колючий и ядовитый кустарник, очень сильно способствовали аппетиту. У всех. Но не у меня.

Моё тело молчало и никаких потребностей не высказывало. Кроме того, чтобы спать. Спать я хотел сильно.

— Ты должен хорошо поесть, — сказал мне Забуза, когда я взялся за ручку двери. А потом добавил, обращаясь к Макото: — Проследите, чтобы он хорошо поел, для него это очень важно.

Когда мы зашли в столовую, Макото отвёл меня к столу и усадил.

Я был благодарен ему. Стоять в очереди мне было сейчас не по силам.

Потом передо мной появился поднос с едой и улыбающийся Даичи.

— Куратор сказал, тебе нужно поесть, — с заботой сказал он.

Я слушал его и смотрел, как народ усаживается за стол.

Желающих сидеть за нашим столом оказалось гораздо больше, чем стульев.

Макото сел рядом, потом вложил палочки мне в руку и скомандовал:

— Ешь!

Есть мне не хотелось. Мне ничего не хотелось. Но я понимал: и Забуза, и Даичи, и Макото правы, мне нужно подкрепиться.

Поэтому, заставляя себя, я подцепил палочками кусочек чего-то похожего на тушёное мясо и отправил в рот. И с удивлением обнаружил, что мясо тёплое, даже горячеватое. А ещё оно влажное из-за соуса и волокнистое. Но не жёсткое. Немного пряное и острое — самую малость.

Это было так интересно, что я захватил палочками ещё кусочек.

Потом был рис. Он оказался крупинками, но крупинки были мягкими. Со вкусом подливки, пропитавшей рис. Немного острой и очень сытной. Да и сам по себе рис был на вкус… Рис имел вкус риса! Это так потрясло меня и показалось смешным.

Я принялся исследовать на вкус всё, что было в тарелке.

Еда на моём подносе очень быстро закончилась, и я с недоумением оглядел стол.

Ёсико тут же подложила мне кусочки обжаренных овощей и немного мяса.

Их я тоже исследовал…

Потом исследовать стало нечего, и Макото дал мне стакан с горячей водой.

Какая же она была вкусная!

Я чувствовал, как внутри меня становится тепло, даже горячо. И жизнь начинает растекаться по жилам.

Я оживал!

И вот тогда я почувствовал боль — невыносимую боль.

Руку, ногу и грудь в местах, где щупальца коснулись меня, начало жечь и разрывать на части.

Наверное, я закричал. Потому что рядом оказался Забуза и до меня донеслись его слова:

— Ему нужно на улицу. Сейчас пройдёт, просто нужно на улицу, нужно двигаться…

Макото и Рен снова аккуратно подхватили меня под руки и вывели на улицу.

— Не беспокойтесь, я с ним побуду, — донеслось до меня. — Идите ешьте.

Кто-то держал меня за руку и заставлял ходить, не позволял не только сесть на землю, но и останавливаться.

Через какое-то время боль действительно утихла, и я понял, что рядом со мной только Забуза. Это он заставляет меня двигаться.

Мы походили ещё немного, до тех пор, пока в голове у меня не прояснилось.

Когда сознание вернулось ко мне, Забуза сказал:

— Ну вот и хорошо! Вот и отлично! — А потом добавил: — Ну ты и наделал делов, парень!

— В смысле? — не понял я.

— Ну так бы Кутуруку немного поел и успокоился, а ты лишил его… — Забуза хмыкнул: — Ужина…

— Но он бы сожрал…

Забуза покачал головой:

— Не сожрал бы. У нас договорённость. Он лишь немного… Никто не пострадал бы. Даже вот таких ожёгов не было бы, — Забуза показал на мою руку. — Ну так… Неприятно, конечно, но все остались бы живы… Что будет теперь, я не знаю.

Забуза не успел договорить, как я схватил его за грудки:

— Ах, ты мразь! Неприятно… Он лишь немного… Да ты… Знаешь ты кто после этого.

Забуза перехватил мою руку, и по мне прошёл лёгкий разряд тока, заставивший мои пальцы разжаться.

А вот голос Забузы стал холодным и жёстким:

— Я куратор! И моя задача, чтобы вы выжили! А теперь, благодаря тебе, я не знаю, что делать!

Авторская рубрика «Всё для лайков, всё для комментов»

Дорогие друзья, мне очень важно понимать, нравится книга читателям или нет. Единственный способ понять это ваши лайки и комментарии. Не стесняйтесь комментировать и ставить лайки. Если, конечно, книга вам нравится.

Глава 18

— Отдать нас этой дряни, чтобы мы выжили? — я зло усмехнулся. — Ты сам-то веришь в то, что говоришь?

— Я знаю, что говорю! — оборвал меня Забуза и добавил тише: — Очень хорошо знаю.

Голос у него дрогнул и я посмотрел в его глаза. И увидел промелькнувший в них ужас.

— Да что здесь, твою мать, происходит?! — спросил я у Забузы.

Он некоторое время молчал, потом заговорил тихо и быстро:

— Запомни, я тебе этого не говорил… Будь готов к провокациям. Тебя скорее всего отправят в карцер. Что там будет, ты понимаешь, — Забуза посмотрел мне в глаза. Убедившись, что до меня его слова дошли, он добавил: — Если у тебя есть какой-нибудь покровитель, то лучше задействовать его прямо сейчас.

В этом мире из наделённых властью я знаю только верховную жрицу, но шисаи Анита сама меня сюда отправила, и вряд ли придёт на помощь. Отец тоже помочь вряд ли сможет. Начальник дворцовой стражи Шого — тем более. А больше некому.

Я покачал головой:

— Покровителей у меня нет.

— Тогда сочувствую, — ответила куратор. — Мне жаль тебя, ты хороший парень. И мог бы стать великим магом…

В его голосе прозвучало искреннее сожаление.

Забуза хотел ещё что-то сказать, но, глянув, на дверь, склонил голову и промолчал.

Я тоже глянул в ту сторону.

Из двери выходили ученики. Они направлялись к нам.

Тут были и наши, и из группы Кинпатсу, и другие — незнакомые. Эти с любопытством поглядывали на меня. Особенно девушки. Они тоже останавливались, хотя и ненадолго. Лишь для того, чтобы поразглядывать меня. Как диковинку. Как экспонат.

Обычно у меня нет проблем с тем, чтобы быть в центре внимания. В конце концов, майор — это звание старшего офицерского состава, у меня много подчинённых. Было. Но никогда на меня ещё не пялились вот так.

Не знаю почему, но я разозлился.

Возможно из-за понимания, что в карцере меня ждёт откормленный многими поколениями магов толстый пушистый сибирский зверь. А возможно меня зацепила последняя фраза Забузы: «…мог бы стать…»

Твою мать! Он что, похоронил меня уже, что ли?

И тут расталкивая толпу ко мне подскочила Изуми.

— Кизаму, что с тобой случилось? Ты ранен? — спросила она и сильно покраснела.

Её пальчики аккуратно прикоснулись к ране на руке, а потом на груди, а в глазах стоял вопрос: как такое случилось, ведь всё было в порядке?!